"То чего нет"

Рождение – это дорога к смерти. Я не могу сказать, что жил слишком долго. Оглядываясь на свою жизнь, я уже ни о чем не жалею, ни о потерянном времени, ни о своей нерешительности, или проницательности, которая пришла слишком поздно. Меня уже не посещают кошмары, в которых я не могу на званном приеме справится с лобстером, неуклюже оттаптываю ноги дамам в танце, или смеюсь на собственных похоронах от того, что на них никто не пришел – все это в прошлом. Сейчас я молча смотрю в окно и вспоминаю. Весь мой задумчивый вид говорит о том, что я думаю о чем-то серьезном, а я просто пытаюсь вспомнить вкус своего любимого яблочно-сливового пюре, которым в детстве меня кормила мама. Такого уже никто не делает. читать дальшеЯ вспоминаю запах ванили, которым была пропитана маленькая кухня. Кухня – была моим любимым местом, светлая, теплая, радостная от ворчания закипающей воды, шипения масла и бесконечного препирательства струй воды, льющихся из-под крана и мамы.
Я никогда ничего не записывал, никогда не хранил старые фотографии и рисунки, избавлялся от старых вещей легко и намеренно. Я всегда считал, что все самое дорогое сохранится в моей памяти и так, а что не сохранится – то совершенно неважно. Почему-то я считал, что привязанность человека к вещам – это признак его уязвимости, как оказалось, я был прав. Прикованный к инвалидной коляске оттого, что спина и ноги отказываются мне служить, я понимаю, что был прав. Уйду я из этого мира, взяв с собой лишь воспоминания.
Я не могу вспомнить, как выглядит моя мама, знаю, что она была очень красивая, добрая, мягкая, она всегда была Моя Мама - думаю, этого достаточно, чтобы на том свете узнать ее. Она была светом всегда, она была моим светом. Я очень сильно ее люблю. Однажды я разбил банку с вареньем, и тогда, впервые мама дала мне тряпку и показала как мыть пол. Мы мыли его вдвоем, ползая на коленях, смеялись, шутили… Она научила меня мыть посуду, стирать, говорить «спасибо» и «пожалуйста», «здравствуйте» и «до свидания», она научила меня находить радость и удовольствие во всем, открыла мне волшебный мир любви и красоты. Всю свою жизнь я боролся с тем, чтобы мир в котором я живу соответствовал ее высоким требованиям. Сейчас, глядя в окно на ухоженный пар в английском стиле, на молодого садовника, посыпающего дорожки мелким гравием, я думаю, что мир – не изменился, просто, если кто-то благодаря мне стал воспринимать его также как и моя мама, то я не зря жил. Вот только я не могу припомнить ни одного, кому я смог передать этот дар, и это меня печалит. Хотя, если ни моя жизнь, то хотя бы моя смерть сделает кого-нибудь счастливым.
Одно время я боялся, что никто так и не замети мое существование на этой земле. Теперь же, читая учебники по Новейшей Истории, я не сомневаюсь, что следующие поколения учеников возненавидят меня за то, что им придется учить даты моей биографии, показавшиеся автору значительными. Я никогда не любил даты, они бездушны и абсолютно не нужны для понимания сути происходящего. Разве можно заклеймить датой ночь, когда мне приснился мой первый кошмар, или ночь, когда я испугался грозы? А для меня – это одни из самых важных моментов в моей жизни.
Когда мне приснился кошмар, я прибежал к родителям, и они не накричали на меня, хотя и могли бы, ни прогнали меня, а просто успокоили меня, и мы все втроем, уместившись на моей маленькой кровати, рассказывали друг другу сказку – одну на троих, а рано утром отец пошел на работу.
Гроза случилась как раз на выходные, когда мама где-то гостила, и мы остались с отцом вдвоем. Я боялся признаться отцу, что мне страшно, я беззвучно плакал в темноте от своей трусости и вздрагивал каждый раз, когда молния громогласно разрывало плачущее небо. Тогда отец постучался в мою комнату и сказал слова, которые так часто меня выручали в моей жизни, он сказал: «Сынок, ты не мог бы посидеть со мной, я жутко боюсь грозы…», - и тогда я расплакался, громко в голос, расплакался от чувства счастья, благодарности, любви. Весь вечер мы сидели в большой комнате у камина, и отец читал мне стихи – наизусть. Я даже не знал, что один человек может запомнить столько прекрасных слов. Отец любил стихи, и мама – тоже. После этого вечера мы часто собирались втроем и читали вслух стихи, ни одно из них не повторялось, я очень старался, выучить как можно больше стихов, чтобы не отставать, чтобы быть частью этого волшебного ритуала. Стихи – хорошая вещь, они всегда мне помогали, всегда.
Поэзия и «ночь грозы» - это то, что осталось о нем в моем сердце навсегда. Признать свою слабость – не значит проиграть, попросить помощь у ближнего – не значит опуститься, гордость, порой, вещь бесполезная. Спасибо тебе отец, за науку. Много позже ты разрушил наш идеальный мирок любви и согласия. Одно время я долго корил себя за то, что ты ушел, но сейчас, я понимаю, что у тебя просто не хватило смелости бороться за нашу семью. А вот у мамы – хватило, и она боролась, и она выиграла. Она, конечно же, не спасла нас от боли и разочарований, от горьких слов и смертельных обид, но она всегда была рядом, и я отвечал ей тем же. Я был рядом всегда, я слышал ее слова проклятий и извинений, видел слезы боли и благодарности, слышал ее последний вздох и чувствовал ее последнее рукопожатие. Она покинула Землю и вернулась Домой, туда где ее любят. Мама всегда говорила, что Дом – это место, где тебя любят и ждут. Наверное, моей любви было недостаточно, чтобы удержать ее рядом с собой, ее оказалось мало не только для нее, но и для Александра, и для Ричарда,.. и для тебя, отец. Я не знаю как надо сильно любить, чтобы не позволить любимым уходить. Единственное, что меня греет, так это надежда, что я тоже скоро вернусь Домой.

Продолжение следует...